Два сапога — пара Владимир Лукьянович Разумневич Сборник весёлых рассказов о дошкольниках. «Неразлучная пара — Тима с Кузей. Куда один, туда и другой. Вместе в детский сад утром. Вместе домой вечером. Друзья даже представить себе не могут — как это так: день прошёл, а они не увиделись?» Владимир Лукьянович Разумневич Два сапога — пара Два друга в четырех сапогах Квартиры, в которых живут Кузя и Тима, находятся в большом доме на третьем этаже. Дверь Кузиной квартиры смотрит в дверь Тиминой. Двери совершенно одинаковые — с медными ручками и обиты чёрной кожей. Потому-то гости нередко ошибаются — звонят не туда, куда надо. А вот Кузя с Тимой своих дверей никогда не путают. Они знают: левая дверь ведёт к Кузе, правая — к Тиме. Всё очень просто! Неразлучная пара — Тима с Кузей. Куда один, туда и другой. Вместе в детский сад утром. Вместе домой вечером. Друзья даже представить себе не могут — как это так: день прошёл, а они не увиделись? Когда в детском саду выходной, то они у себя во дворе в догонялки играют — сломя голову бегают друг за дружкой. Если Кузины папа и мама в воскресенье задумают выехать с сыном за город, то и Тима заставит своих родителей поехать туда же: иначе такой рёв поднимет — на всех этажах слышно. Не было случая, чтобы Кузя уехал без Тимы, а Тима без Кузи. Подарил папа Кузе варежки. — Видишь, — похвастался Кузя другу. — Кожаные! Как у боксёра! Если кто тебя обидит, как дам — и хулиган вверх тормашками! — И мне купят такие же! — уверенно сказал Тима. Всё утро, пока папа брился, Тима твердил: — Хочу варежки! Хочу варежки! — У тебя же есть варежки, — отвечал папа. — Мама связала. — Не хочу вязаные. Хочу кожаные, боксёрские. Кузе купили… — Ладно, — сказал папа. — Куплю. Только не реви. На другой день Тима был в кожаных варежках. — Подумаешь, — фыркнул Кузя. — Ты на ноги мои посмотри. Тима посмотрел и ахнул: — Ах! Сапоги! Красные! — Непромокаемые! — объяснил Кузя. — Идёшь по луже — буль, буль. А ноги сухие! Тиме тоже захотелось шлёпать по лужам, и он сказал папе: — Хочу сапоги. Резиновые. Не купишь, я знаешь как зареву!.. И папа купил ему сапоги, точно такие, как у Кузи. Только синие. Красных в магазине не оказалось. Кузя хмыкнул: — Хм! Красные лучше. В них вода не протекает. — И я в луже стоял. А, видишь, сухой. Сапоги не хуже твоих. — Не хуже, да не красные. Тима привык соглашаться с другом и потому сказал: — Конечно, лучше бы красные. Тогда мы были бы одинаковые. И тут сообразительный Кузя хлопнул себя по лбу: — Придумал! Сейчас и ты будешь одинаковым! — Как это? Синие перекрасим в красные? — Больно надо перекрашивать! Можно и по-другому, — и Кузя приказал: — Снимай сапог! Тима снял. — А я снимаю свой, — сказал Кузя, — и надеваю синий. А ты надень мой. Теперь видишь: одна нога красная, другая синяя. Мы хоть и разноцветные, зато одинаковые. Красота! — Как в цирке! — обрадовался Тима и топнул красным сапогом. А Кузя топнул синим. Дома папы и мамы долго не могли понять, почему так получилось — в детский сад Кузя и Тима пошли в одних сапогах, а вернулись в других, разноцветных. Первой догадалась Тимина мама: — Да они же поменялись сапогами! Настоящие клоуны! А Кузин папа заметил: — Вот ведь додумались! Это, видно, про таких, как вы говорят: два сапога — пара. Пароход без трубы Ребята с воспитательницей Марией Павловной отправились на прогулку. Кузя с Тимой шагали рядом, нога в ногу, и не глядели по сторонам, а только друг на дружку. — Ты сегодня умывался с мылом? — спросил Кузя. — Да, с мылом, — ответил Тима. — Но забыл утереться полотенцем. — А я вот совсем забыл про мыло. — Носки надел на обе ноги? — Нет, на одну. Другой носок дома оставил. — А я оставил варежку. Видишь, на одной руке варежка, а на другой нет… — Вечно мы чего-нибудь забываем. — Такие уж мы с тобой люди… За какое бы дело Кузя или Тима ни брались, обязательно до конца не доведут, бросят, как говорится, на полдороге. Начнут, к примеру, лепить человечков из пластилина. У Кузи человечек получается без руки, а у Тимы — без ушей. Рисуют ребята пароход. У Кузи пароход с трубой и мачтами, но без дыма и без флажка. У Тимы на рисунке есть и дым, и флажок, но нет ни трубы, ни мачты. И никто не знал, как научить их делать всё как надо: ни папа, ни мама, ни бабушка, ни даже воспитательница Мария Павловна. Только курносая девочка Галя знала, как быть. — А вы попробуйте всё делать вместе, — сказала она. — И у вас получится. С тех пор дела пошли иначе. Когда Кузя собирался в садик, Тима приходил и спрашивал, на обеих ли ногах у него носки. А Кузя спрашивал друга про сапоги. И они приходили одетыми и обутыми, как все ребята. Теперь если Кузя забывал нарисовать у парохода флажок, то Тима дорисовывал его. Зато Кузя помогал другу нарисовать трубу и мачту. — Как хорошо рисуете! — удивилась Мария Павловна. — Настоящие художники! — Мы теперь всё делаем вместе, — ответил Кузя. — Галя нас так научила. Море в сапоге Тимина мама собралась в магазин и попросила Кузю, чтобы тот побыл с Тимой. Сидеть без дела было скучно. И Кузя сказал: — Давай что-нибудь придумаем. — А что? — Ковёр-самолёт. — Его уже давным-давно придумали. — Тогда давай придумаем огромный-преогромный утюг. Бугорок погладишь — и ровное место. Можно в футбол играть. — Я такой утюг видел, — сказал Тима. — Он похож на трактор, асфальт на улице гладит. Кузя вздохнул: — Всё уж до нас изобрели — и трактор, и утюг! Нам ничего не оставили. — Придумал! — неожиданно выпалил Тима. — Море в сапоге! — Вот здорово! — обрадовался Кузя. — Сапоги у нас и правда непромокаемые. Мальчики побежали на кухню. Тима сунул сапог под кран, налил воды. Затем начали ловить рыбок в аквариуме. Кузя поймал красную рыбку, Тима — синюю. — Давай и в мой сапог воды нальём, — сказал Кузя. — Сразу два моря образуются. В моём красном сапоге будет плавать красная рыбка, а в твоём синем — синяя. — Врозь им скучно будет, — запротестовал Тима. — Пусть вместе живут, в одном сапоге. Потом их разведётся много-много. Как в настоящем море! Сапог с рыбками поставили на стул. И, склонившись над ним, стали ждать, когда рыбки всплывут. Но они спрятались на самом дне. — Может, заснули? — предположил Тима. — Тогда до утра придётся ждать. А скоро мама вернётся. Увидит — заругается. — Давай спрячем на шкаф. Никто не догадается, где наше море. — Рыбы так высоко не живут, — возразил Тима. — Они не птички. — Что же делать? — Спрячем под кровать. Тима полез с сапогом под кровать. А когда вылез — услышал, как хлопнула дверь в коридоре. Пришла мама с покупками и весело сказала: — Одевайтесь, мальчики! Погода замечательная! Погуляем перед ужином. Друзья забеспокоились. Мама скоро заметила, что у сына нет одного сапога, и спросила: — А другой куда сбежал? — Не знаю, — пролепетал Тима. — Без ног сапоги не бегают, — сказал Кузя. — Значит, где-то поблизости прячется, — усмехнулась мама и заглянула под кровать: — Вот он! Она потянула сапог за мокрое голенище и ойкнула. Возле кровати образовалась лужа, и в ней прыгала красная рыбёшка. — Из аквариума? — изумилась мама. — Надо же — в сапог засунули! Она осторожно перенесла рыбку в аквариум и сердито сказала: — И не жалко рыбки? В сапоге она и часа не проживёт. Задохнётся! — Мы не знали, — виновато произнёс Кузя. — Думали, будет плавать, как в море. А Тима побледнел и бросился к сапогу: — Там ещё одна рыбка! Синяя! Спасать надо! Он достал из сапога рыбку, пустил её в аквариум и вздохнул с облегчением. Мальчики — один в сапогах, другой в ботинках — вышли на улицу. Кузя шепнул: — Не то мы с тобой изобрели. Надо было ещё подумать. — Я уже подумал, — похвастался Тима. — Из сапог ножницами можно сделать резиновые тапочки. — Это любой может сделать, — ответил Кузя. — Вот если бы из тапочек сапоги — было б чудо! Такого никто ещё не изобретал! Двое в океане Дождь оставил после себя две лужи во дворе. Одна, на пригорке, — большая и светлая, другая, чуть в сторонке, — маленькая и грязная. Тима, конечно, выбрал ту, которая чище. В ней играло солнце. Тима пустил кораблик в лужу и закричал: — Чур, моя! Ему вдруг показалось, что он — моряк, а под ногами у него — море. Кузя огляделся: нет ли где ещё лужи? Такой большой поблизости не было. Он вздохнул тяжело и полез в маленькую. Зачерпнул лопаткой землю со дна. Лужа от этого углубилась, но стала ещё уже. — У меня море, — похвастался Тима. — А у тебя даже мой корабль не поместится. — Зато у меня глубоко, — сказал Кузя. — Пущу подводную лодку. — Как же пустишь? Вода мутная. — Вот и хорошо. В мутной воде подводную лодку никто не увидит. А она как вынырнет! И всем врагам крышка! Они стояли друг против друга. Каждый в своей луже. — Давай объединимся, — предложил вдруг Кузя. — Чтобы и корабль и лодка плавали вместе. — А как это — объединиться? — Будем рыть канал. Ты будешь рыть в мою сторону, я — в твою. Когда встретимся, вода из одного моря побежит в другое. И они стали копать землю. Кузя — лопаткой, Тима — палкой. Две канавки устремились навстречу друг другу. И вскоре соединились. — Ура! — крикнул Кузя и замахал лопаткой. — Ура! — подхватил Тима и пустил по каналу кораблик: — Плыви к моему другу! Кораблику плылось легко и свободно, потому что течение само несло его вниз. Кораблик вошёл в Кузино море. Туда же утекало и всё Тимино море. И скоро из двух морей образовался один океан. Маленький кораблик весело плыл по волнам великого океана, который отныне принадлежал не только Кузе, но и его другу Тиме. — Вместе мы сильнее, — сказал Кузя. — Нам теперь никто не страшен! Тайное желание Тима спросил Кузю: — У тебя есть тайное желание? — Чего-чего? — не понял Кузя. — Какое ещё — тайное желание? — На Новый год, — пояснил Тима, — все люди чего-нибудь желают. Тайком от других. Я вот хочу, чтобы Дед Мороз подарил мне кулёк конфет и книжку про волшебников. Точно такую, какая есть у тебя. А ты чего хочешь? — Хочу маленьких гвоздиков… — Ха! Откуда у Деда Мороза гвоздики? — А ещё мне молоток надо. Буду доски сколачивать. — Странный ты человек, Кузя! Все просят у Деда Мороза конфет, а ты — молоток… — И я в прошлом году просил конфет. Уцепился за мешок и сказал: «Отдайте мне!» Дед Мороз палкой по полу как застучит: «Жадных, — говорит, — не люблю, подарков им не дарю!» Я больше конфеток просить не буду. Мне бы гвоздиков да молоток. Сколочу ракету во дворе детского сада. Пусть ребята летят на Луну! И пусть не думают, что я жадный… Такое вот у меня тайное желание. Только как Дед Мороз про него узнает? Поговорили два друга и разошлись. А вечером домой к Кузе пришёл Дед Мороз. Хотя он был маленький, но борода у него была большая, почти как настоящая. Дед Мороз вежливо поклонился Кузе, полез в мешок и вынул оттуда пригоршню гвоздей и новенький молоток. — Это тебе, Кузя, на Новый год, — сказал он. Кузя обрадовался и закричал: — Ура! Дедушка Мороз узнал про моё тайное желание! Тут Дед Мороз вдруг засмеялся и дёрнул себя за бороду. Борода отклеилась, и Кузя увидел перед собой… весёлое лицо своего друга Тимы. — Ну, как? Доволен? — спросил Тима и протянул ватную бороду Кузе: — Прилепи себе! — Зачем? — Станешь Дедом Морозом. Будешь мне подарок дарить. Ты ведь знаешь про моё тайное желание… При этих словах Тима покосился на этажерку, где лежала книга про волшебников. Встретились моряк с летчиком Встретились на улице моряк с лётчиком и честь друг другу отдали. — Видел, как военные здороваются? — спросил Кузя, с завистью посмотрев на лётчика и моряка. — Нам бы так, — вздохнул Тима. — Но мы не военные… Тут Кузя сорвался с места и бросился догонять лётчика. Догнал и поприветствовал его по-военному. Лётчик в ответ улыбнулся и ладонь к козырьку приложил. Кузя так разволновался, что козырнул ещё раз — левой рукой. «Чем я хуже Кузи?» — подумал Тима и побежал навстречу моряку. Отдал ему честь и сказал громко: — Здравия желаю, товарищ моряк! И моряк, приставив руку к бескозырке, весело ответил Тиме: — Здравия желаю, товарищ малыш! Сказав это, он зашагал дальше своей бравой морской походкой. Подбежал Кузя к другу и спросил: — Ты зачем с моряком по-военному здороваешься? — А сам? — Я будущий лётчик! — ответил Кузя. — А я — будущий моряк! — Раз ты моряк, а я лётчик, — рассудил Кузя, — то и нам можно здороваться друг с дружкой по-военному. И он весело вскинул ладонь. Тима ответил ему точно таким же солдатским приветствием. Так будущий лётчик поздоровался с будущим моряком. Фото на память Кузя увидел у отца фотоаппарат и спросил, откуда он. Папа с гордостью ответил, что это подарок за хорошую работу. — Ты, папа, у нас ударник! Потому тебя и наградили, — догадался Кузя. — Мы с Тимой вчера в садике громче всех песню про школу пели. И нам долго хлопали. Мы тоже ударники! — Раз такое дело, — улыбнулся Кузин папа, — надо вас сфотографировать. Ударников всегда фотографируют, чтобы все увидели, какие они — лучшие люди страны! — Я знаю, — сказал Тима. — Я в газете видел. — Верно, — согласился Кузин папа. — Бывает — снимки в газетах печатают, бывает — на Доске почёта вывешивают. Повсюду ударникам почёт! — Сфотографируйте нас побыстрее! — захотелось Тиме. Кузин папа повёл друзей в парк. Там было много цветов и деревьев, качелей и каруселей. И лодки плавали в озере рядом с белыми лебедями. Где хочешь фотографируйся. Тима попросил заснять его на лодке, как будто он моряк. А Кузя забрался в самолёт, который вслед за ракетой поднялся в воздух, и помахал сверху: — Снимай, папа! Я в космос лечу! Потом Кузин папа заснял их вместе — они, Кузя и Тима, обнявшись, сидят под дубом на лавочке и смотрят друг на друга удивлённо, словно давным-давно не виделись. Такими они и получились на снимках, которые на следующее утро получили в подарок. — Пройдёт много лет, — сказал Кузин папа, — и вам приятно будет посмотреть на себя самих, таких весёлых и таких дружных. Вечером, возвращаясь домой с работы, он увидел возле подъезда сына. Кузя стоял на ящике под доской для объявлений и, приподнявшись на цыпочки, стучал молотком. Тима подавал ему гвоздики. Кузин папа подошёл ближе и различил среди множества бумажек, прилепленных к доске, два знакомых фотоснимка: Тима сидел в лодке, взявшись за весло, а Кузя улетал в космос и махал на прощание рукой. — Папа, мы решили: пусть все люди видят, какими мы будем! — воскликнул Кузя и спрыгнул с ящика. Кузин папа неодобрительно покачал головой: — Доску почёта ещё заслужить надо… — Не волнуйся, папа, — успокоил сын. — Мы заслужим! Вот увидишь! Я буду заслуженным лётчиком, а Тима заслуженным моряком. — Когда это ещё будет! А пока… А пока, — вдруг предложил папа, — лучше подарите свои фотографии Марии Павловне. Ведь скоро вам уже записываться в школу! — Правильно! — подхватил Тима. — Когда мы станем большими и заслуженными, Мария Павловна глянет на снимки и скажет: «Вот какие молодцы!» И вспомнит нас. — А мы тогда вспомним её, — добавил Кузя. И мальчики снова полезли на ящик. Завтра в детском саду они подарят снимки на память любимой воспитательнице.